я познакомился с ее замечательной личностью и занялся с ней сексом, я влюбился в нее по уши и продолжаю любить по сей день.
Одним из многих парней, у которых были злые намерения, от которых я пытался оградить Клэр, был начальник ее босса, Клейтон Моррис. Ему было 45 лет, волосы с проседью. Он был немного выше и мускулистее меня, но далеко не в такой хорошей форме, и был умником. Казалось, он всегда обнюхивал задницу Клэр.
Моя проблема, которую мне нужно было решить, возникла во время четырехдневной поездки в мае 2011 года. В четверг вечером я позвонил Клэр, но не смог с ней связаться. Когда я позвонил ей в пятницу поздно вечером, как раз перед тем, как сесть в самолет по пути домой, у нее не было никаких реальных объяснений, почему я не смог дозвониться до нее в четверг вечером. Такие доверчивые люди, как Клэр, - жалкие лгуньи.
Я понял, что Клэр что-то беспокоит, когда она встретила меня в аэропорту и по дороге домой. Я спросил ее, не случилось ли чего, но она отрицала это, а затем сделала очевидное усилие, чтобы "вести себя нормально". Обычно, когда я возвращаюсь домой после поездки, мы трахаем друг друга до умопомрачения, но в один из немногих случаев за всю нашу супружескую жизнь она не ответила на мои ухаживания и сказала, что плохо себя чувствует. Я действительно прижимал ее к себе всю ночь, хотя мог сказать, что она плохо спала, а это, в свою очередь, означало, что и я плохо спал. Несмотря на почти бессонную ночь, я так и не придумал по-настоящему удачного способа выяснить, что ее беспокоит.
В субботу мы вместе играли в гольф и пообедали с двумя подругами Клэр. После обеда я побеседовал с каждой из них наедине и спросил, знают ли они, что беспокоит Клэр. Они обе подтвердили, что чувствовали, что что-то не так, но ни одна из них понятия не имела, что именно.
Когда мы вернулись домой после обеда, Клэр приняла душ, пока я возился в саду, а потом я принял душ сам. Выйдя из ванной, я обнаружил, что она сидит на нашей кровати и плачет. Очевидно, что сработал бы только прямой подход, поэтому, обернув полотенце вокруг талии, я сел рядом с ней, взял ее за руки и сказал: - Клэр, что случилось? Ты должна мне сказать.
— Ты будешь ненавидеть меня вечно, - всхлипывала она.
— Клэр, на это очень мало шансов, - ответил я, - если только ты не сломаешь мой любимый клин для песка, - пытаясь внести немного легкомыслия в ситуацию. Это не сработало, потому что она зарыдала еще сильнее.
— Пожалуйста, Клэр, скажи мне. Моя любовь к тебе глубже океана, но меня убивает, когда я вижу, как тебе больно.
— Я изменила... – рыдание -. .. тебе, - простонала она, а затем чуть не упала на пол в слезах.
Пожалуй, это было последнее, чего я ожидал, но когда я сказал ей, что по-настоящему люблю ее, и если только это не была ситуация, когда она влюбилась в кого-то другого, это не означало конца наших отношений.
Я дал ей поплакать еще минуту или около того, а затем приподнял ее на кровати, нежно взял за подбородок и повернул ее голову так, чтобы она смотрела на меня, и как можно спокойнее сказал: - Расскажи мне об этом: кто, где, когда и почему.
Очевидно, мое спокойное поведение, скрывавшее мое внутреннее смятение, позволило ей за короткое время обрести большую часть самообладания.
первая проба групповушки