— Не сейчас, мой дорогой Ральф. Мы можем поговорить об этом позже, тебе нечего бояться. Я твоя и останусь твоей.
— Ребята...
— Да, Том? — спросила Тина.
— Что все это значит?
— Это значит, что ты собираешься трахнуть ее, чувак. Ты не будешь заниматься с ней любовью. Ты не будешь с ней романтизировать. Никаких ужинов при свечах. Ни объятий, ни поцелуев. Просто простой, быстрый, старомодный трах. Вошел, вышел, готов.
— Нет.
— Что ты имеешь в виду? — Они оба были явно ошеломлены моей реакцией, и, честно говоря, я тоже.
— Мне не интересно.
Ты что, совсем спятил? - внутренне выругался я про себя. Но это было не так - это не сработает.
— Ты спятил? Или, может, ты гей?
— Нет, Ральф, я не гей.
— Ты в последнее время смотрел на нее? Она такая сексуальная.
— Да, я заметил. Но все равно это не сработает. По крайней мере, не так, как ты описал. Ни поцелуев, ни объятий, ни романтики? Прости, как это может сработать?
— Так тебе это нужно? Свечи? Поцелуи? Обнимашки? Блин, это отвратительно. Я предлагаю тебе трах всей твоей жизни, а ты придумываешь такие немужские штучки? Ты уверен, что ты не гей? Прости, я забыл, ты же вроде как слабак. Да, я представляю, что тебе нравятся подобные вещи.
На самом деле я и сам не знал, что мне нравится. Ладно, я не был девственником, но и Казановой в свои 24 года тоже не был. Моя крайняя застенчивость сильно мешала использовать мое мужское оборудование так, как оно было задумано. Но я много читал на эту тему и просмотрел немало "обучающих" видео в Интернете. Разумеется, исключительно в исследовательских целях.
— Он прав, Ральф. Я не люблю его и никогда не полюблю, но секс, как ты его описываешь, не сработает.
— Ладно, делай, что хочешь, но я получу ее первым. Ты получишь неряшливую киску.
— Ральф, милый...
— У нас сделка. Так будет лучше и для тебя. Он сможет наблюдать и учиться.
Она только закатила глаза.
— Ладно, давай покончим с этим фарсом, хорошо? Эта маленькая карикатура на мужчину, не представляет для меня никакой угрозы.
Мне показалось, что он что-то насвистывает в темноте. Но я был рад, что он вел себя как придурок, это облегчало все с моральной точки зрения. Мне было немного не по себе от секса с замужней женщиной.
— Хорошо, я в деле. Но я буду вести в сексе, — смело заявил я.
— Договорились, — быстро ответила она, сохраняя невозмутимое лицо.
— Отлично. Просто отлично. — Теперь он был саркастичен, и это не помогло ему стать приятнее. — Но ты не будешь делать это в нашей постели. Мне придется ее потом ритуально сжечь, а она почти новая. А где ты живешь, слабак?
— Всего в нескольких сотнях метров отсюда.
— Блядь.
Вау, это говорит о совершенно несчастном человеке. Наверняка он жалел, что не придумал для нее лучшего подарка. Что бы он ей ни подарил, его наказание выглядело неоправданно суровым. Но, с другой стороны, я не знал их достаточно хорошо, чтобы судить.
Мы шли к моей квартире, которая находилась совсем рядом, в напряженном молчании. Я шел впереди, а он все время по-хозяйски обнимал ее. Для такого мужественного жеребца, он вел себя немного навязчиво. Она отвечала ему взаимностью, вероятно, чтобы успокоить его.
После этого мы провели в лифте около пяти часов. По крайней мере, так казалось. В воздухе витало напряжение, Тина и Ральф стояли в разных углах. Никто не произносил ни слова, все смотрели в пол или в потолок, как и положено по неписаному
Анжелика и мама Ирина Алексеевна