Да, я понял, — перебил я её. — Тебе нравится грубо, даже особенно грубо, и это не значит, что ты шлюха. Ты хочешь, чтобы твой партнер делал то, что ты ему говоришь.
— Или партнёрша, — добавила она.
Ладно, теперь она пыталась перегрузить мой бедный, похотливый ум.
— Или она, — согласился я, — но мы сейчас говорим обо мне. Так что как насчёт того, чтобы устроиться поудобнее, раздвинуть ноги и позволить мне посмотреть, что я могу сделать.
— Ты же не подумаешь, что я извращенка?
— Ты не смеёшься над моими волосами, — сказал я ей, — а я не критикую тебя за то, что ты любишь грубые ласки.
Она помедлила еще пару мгновений, потом вздохнула, сделала большой глоток воды и устроилась на кровати.
Она раздвинула ноги, как я и просил, но раскинула руки, приглашая меня обнять ее. Я не собирался спорить. Мне действительно нравилось её уютное тело.
Я устроился на ней сверху, стараясь удержать свой вес на локтях и коленях, чувствуя, как эти потрясающие огромные сиськи давят на мою грудь. Они были как подушки, но ее соски были от возбуждения твердыми, как камень. Я опустил лицо на её приветственный поцелуй, и будь я проклят, если волнение, охватившее меня, не заставило меня снова затвердеть. Теперь мы оказались на территории настоящего чуда.
Она была экспертом в области языка и поддразнивания, и я обратил на неё всё своё внимание. У меня была сумасшедшая идея, что, возможно, то, как она использует свой язык, может быть таким, каким она хотела бы, чтобы его использовали на ней. И все это время у меня определенно твердело ещё сильнее.
Когда я почувствовал её влагу на своих бедрах, я понял, что пора отправляться ниже. Но не напрямую. Я прошел через её соски, где я обязательно сосал и облизывал каждый из них, пока не вызвал тихие стоны. Когда оба соска выпирали гораздо больше, чем раньше, а её бедра терлись о мои рёбра от желания, я целовал её тело, дразня легким облизыванием.
Она еще не давала мне никаких устных указаний, поэтому я решил, что на какое-то время буду предоставлен сам себе. Я раздвинул её половые губы и обнаружил, что у неё очень красивый и очень набухший клитор, блестящий в той же смазке, что и всё остальное. Клитор, который требовал внимания. Поэтому я медленно лизнул Розу от ануса к клитору, пока она стонала:
— О, Боже, да...
А затем засосал этого малыша так глубоко, как только мог, делая такие же завихрения вокруг него своим языком, как она делала со мной.
Я сорвал джекпот. Роза толкнулась в меня и начала стонать.
Я понял, что это сигнал мне, и вставил палец в горящее влагалище. Другой рукой я держал её губы раздвинутыми, продолжая сосать и лизать её клитор. Оглядываясь назад, могу сказать, что это был чертовски хороший ход.
— О, Боже, еще один! — простонала она, поэтому я вставил ещё один палец в неё и начал прощупывать все вокруг.
В то время я ничего не знал о точке G, поэтому я просто тыкал, тыкал и поглаживал, как будто я был каким-то фаллоимитатором с двумя пальцами.
— О, черт возьми, да! Да! Трахни меня своими пальцами! Чёрт побери!
Я бы сказал, что у меня получилось делал всё правильно. Я переключился на движение, похожее на ход поршня, а затем погрузился так глубоко, как только смог, продолжая кончиками пальцев прижиматься к её стенкам. Чем больше она прижималась ко мне, тем быстрее
Совращение братишки