тихие шаги приблизились к солярию, она уже решила, что делать. В дверном проеме появилось его светлое лицо.
— Привет, Юсуф. Как дела в школе?
— Привет, мама.
Он улыбнулся ей, вглядываясь в ее милое овальное лицо. Она выглядела еще красивее, чем всегда. На ней, как обычно, было длинное платье. Волосы были распущены, что было нормально. Он не мог понять, в чем дело.
— В школе было хорошо. Мы препарировали... — Мысли ушли в сторону. — Ты сегодня прекрасно выглядишь, мама.
— Спасибо, милый. — Улыбка Фадумы была широкой и теплой. — Перекус?
— Я не голоден. Пойду пока в свою комнату.
Юсуф помахал матери рукой и направился к лестнице. Ему отчаянно требовалось подрочить. Бетти Свендсен была в школе в обтягивающем свитере, и он не мог перестать думать о ее сиськах.
— Не так быстро. — Фадума поманила его пальцем. — Ты выглядишь усталым. Может быть, я помассирую твои плечи? Так ты сможешь лучше сосредоточиться на домашнем задании.
— Хм... хорошо.
Юсуф положил свой рюкзак и подошел к ней. Он попытался сесть на пол перед ее креслом, но она потянула его к себе на колени. Ее груди уперлись ему в спину. Они были большие... как у Бетти Свендсен. Обычно он не думал о грудях своей матери, но сейчас он не мог выбросить их из головы. Ее руки потянулись к его плечам, и он напрягся.
— Ты такой напряженный, мой сладкий, — промурлыкала Фадума ему на ухо. — Сейчас мамочка тебя расслабит.
Юсуф небрежно оправил штаны. Его эрекция, самая непонятно почему возникшая за всю его жизнь, грозила превратить промежность брюк в большую палатку.
— Мммммммммм...
Фадума сильно, но с заботой, поработала над его плечами пальцами. Узлы не рассасывались.
— Эта толстовка мешает.
Не дав ему времени возразить, она стянула с него толстовку и футболку. Они застряли у него на голове, но он поднял руки и позволил ей снять их.
— Ну вот... теперь мы можем посмотреть, как тебя расслабить.
— Это очень странно, мама.
Он посмотрел на "Блаженные воспоминания", лежащие закрытыми на подлокотнике мягкого кресла. Ему нужно было что-то сказать, чтобы отвлечься от того, что он без рубашки, а мамина грудь все еще давит ему на спину.
— Что ты читаешь?
— Это безбожные рассуждения, Юсуф.
Она поработала с его мышцами. Узлы начали рассасываться. Ее руки спустились ниже по его спине и провели пальцами по гребню позвоночника. То, как он вздрогнул от ее прикосновения, было восхитительно.
— Это звучит... интересно.
— Это и интересно.
Ее руки переместились к его пояснице. Она погладила его по поясу брюк.
— Правда?
— Хочешь послушать, о чем эта книга?
Все еще находясь под поясом, ее руки потянулись к его животу. Она массировала его, касаясь волос на лобке каждым движением руки. Когда он медленно кивнул, она продолжила.
— Там женщина любит своего сына настолько, что заботится обо всех его потребностях.
Ее руки опустились ниже. Теперь ее пальцы были у основания его члена, под брюками.
— Ему, как и тебе, восемнадцать лет, и у него все потребности подростка.
— Мама?
У Юсуфа зазвенело в ушах, а в голове помутилось от непонятных ему желаний. Он не понимал, что происходит, но знал, что он как пушинка в ее руках.
— Мать в этой книге приходит к пониманию того, что у ее сына есть потребности, которые может удовлетворить только она. Она знает его лучше, чем кто-либо другой. Например, я точно знаю, что приготовить тебе на полдник.
Она провела рукой по стволу его члена. Он был хорошего размера. Не такой большой, как у его отца, но толстый и очень твердый. Она медленно поглаживала его. Другой рукой она
История заброшенного тира 