маленькой миссии прошлой ночью. Каждый раз, когда я слышал шум машины, я подпрыгивал. Наконец снова наступила ночь, и Карен легла спать. Я снова последовал за ней в постель и трахнул сучку. На этот раз вместо того, чтобы лечь спать, я заставил себя тихо полежать, пока она не заснет. Я встал и повторил свои действия прошлой ночью, за исключением того, что отнес сумку к Дарвину. На этот раз все, что я взял с собой, - это маленький тюбик шпаклевки для дерева, которая подошла бы к дубовой отделке в его доме.
Машина Дарвина стояла в его гараже. Я потрогал капот. Он был холодным на ощупь. Тихо, о, так тихо и осторожно я снова вошел в дом. Я выглянул из-за угла кухонной двери в сторону лестницы. Я улыбнулся. У подножия лестницы лежало тело.
Я наблюдал и прислушивался почти пять минут. Я ничего не слышал и не видел никакого движения. Я подошел к Дарвину и наклонился, чтобы посмотреть на него. Он был тих и неподвижен. Его грудь слегка двигалась. Я поднялся по лестнице, снял оборванную леску и отвинтил болт с проушиной. Я вставил деревянную замазку в отверстие, в котором находился болт с проушиной, и поискал царапины на шпинделе. Я их не увидел.
Я осторожно спустился по лестнице, чтобы еще раз взглянуть на Дарвина. Я пощупал его пульс на сонной артерии. Он был слабым и прерывистым. На его туловище и ногах, казалось, было несколько синяков. На нем были боксеры и футболка, так что я также мог видеть несколько царапин. Было очевидно, что одна рука и одна нога были сломаны. Я подумал о том, чтобы пнуть его ради удовольствия, но потом решил, что, возможно, будет очевидно, что травма произошла после других. Прежде чем я встал, проверив его пульс, я спросил: - Изменяющая задница Карен стоила этого, придурок?
Я был удивлен, когда увидел, как глаза Дарвина вспыхнули, а его тело дернулось. Я снова услышал стон. Я встал и улыбнулся Дарвину, затем повернулся, чтобы вернуться домой.
После того, как я вернулся в постель, у меня были проблемы со сном. В воскресенье утром я проснулся измученным и испуганным. Всю ночь, вернувшись в постель, я продолжал спрашивать себя: - Черт, зачем я заговорил с этим мудаком? Что, если кто-нибудь найдет его перед смертью и он вспомнит? ЧЕРТ, каким же я мог быть идиотом?
На этот раз, когда я готовился уходить, Карен предприняла лишь беглую попытку отговорить меня от бега. Она просто посмотрела на меня и сказала: - Бег снова одерживает верх над киской, да? Я надеюсь, это того стоит для тебя, Дуг. - Карен смотрела мне вслед, пока я не вышел за дверь спальни и не исчез.
Я пробежал лучше, чем на прошлой неделе, но все равно не соответствовал своим обычным стандартам. После пробежки я остался и немного пообщался со своими приятелями, как обычно, а затем вернулся домой. Когда я добрался туда, Карен казалась встревоженной. Она не казалась такой расслабленной, как обычно. Ее шея покраснела, как будто она была возбуждена. В течение дня я ловил ее на том, что она сжимала бедра вместе. Ее глаза были остекленевшими. Несколько раз я ловил ее на том, что она смотрит через задний двор в сторону дома Дарвина. Я улыбнулся про себя, но ничего не сказал.
Понедельник и вторник были обычными рабочими днями. По вечерам я иногда видел, как Карен наблюдала за домом Дарвина, но она ничего не говорила. Среда была повторением понедельника и вторника. В четверг утром в ежедневной газете появилась