если не услышит этого. Это знание только ухудшило мои нервы и мое волнение.
Джон отстранился, потянувшись к нашей куче дров, чтобы подбросить еще несколько дров в огонь. Я сжала руки в кулаки в отчаянии, но сумела держать рот на замке. Я точно не хотела, чтобы наш огонь умер на нас. Кроме того, всего за несколько секунд он снова оказался там, где должен был быть. У меня едва хватило времени, чтобы как следует разозлиться.
«Ты чувствуешь тепло», - сказал он.
«Я в порядке.»
На самом деле, я была довольно теплой. Воздух с самого начала был не совсем прохладным, хотя температура несколько снизилась по сравнению с прошлым. Это, наряду с огнем и теплом тела моего брата, оставило меня в явно уютном состоянии.
Я закрыла глаза и снова закусила губу, когда рука Джона достигла нижней части моей груди. Моя рубашка была натянута на половину туловища, оставляя открытым живот. Я хотела просто снять ее, убрать с дороги, но для этого еще не было времени.
«И без лифчика», - сказал он.
«Он был влажным. Я его сняла».
Джон осторожно натянул низ моей рубашки вверх и на грудь, оставив ее собранной над ними. Внезапное воздействие ночного воздуха заставило мои соски затрепетать. Я стоически сидела, делая вид, что не замечаю, что он вообще что-то сделал. Это был самый трудный случай ничегонеделания, в котором я когда-либо участвовала. Я была так возбужден ожиданием, что чуть не дрожала.
Он обхватил мою грудь, удерживая меня почти небрежно, за исключением, конечно, того, что это было совсем не так. Я рискнула взглянуть на него. Он смотрел на огонь, словно совсем не обращая на меня внимания. Я наблюдала за ним слишком долго и попалась. Он повернул голову, и наши взгляды встретились. Его губы дрогнули в кривой улыбке. Я машинально улыбнулась в ответ, без какой-либо сознательной мысли за этим.
Я еще больше осознавала свою неприкрытую грудь, чем раньше. Мои соски действительно немного болели. Словно ожидая сигнала, Джон внезапно ущипнул сосок, который прикрывал его рука. Я издала тихий, жалкий скулящий звук, который длился всего секунду, прежде чем я смогла его прервать. Его улыбка стала шире.
«Пешие походы без тебя уже не те», - мягко сказал он. «Я определенно усвоил это с… прошлого раза».
Он мягко, но твердо толкнул меня на спину к огню. Я подчинилась его физическому руководству. Он стянул с себя рубашку, затем последовал за мной и опустил голову мне на грудь. Я увидела, как его губы приоткрылись как раз перед тем, как его голова перекрыла мой взгляд. Его язык скользнул по кончику моей груди, заставив меня резко вдохнуть.
Это было то, чего я ждала. Там, в лесу, в темноте, только мы вдвоем, время, наконец, пришло. Я не могла объяснить это себе, не говоря уже о ком-то еще, но каким-то образом мы оба это поняли. Это было наше запретное время. Наш шанс сделать то, что мы не могли сделать в обычной жизни. Здесь все было по-другому. Правила, законы, мораль, самообладание... все это были просто слова.
Я запуталась пальцами в волосах Джона, прижимая его к своей груди. Он сосал мой сосок, как если бы он был грудным ребенком, а не моим взрослым братом. Это было еще одно смешение семейной и эротической любви. Та любовь, которая была запрещена в реальном мире. Какое-то время мне не нужно было заботиться о том, неправильно это или нет, или о том, что все это значит. Я жаждала прикосновения моего брата, его любви, так же, как он желал меня. Здесь мы создали нашу собственную реальность.
Мишель