Напряженный график и муки раскаяния позволили Леди восстановить хоть каплю порядочности в жизни Гвен через неделю после ее приключения. Одежда осталась на ней, а игрушки лежали нетронутыми в шкафу, поскольку Тим работал допоздна три ночи подряд, а она уезжала на заседание Торговой палаты в тот единственный вечер, когда его грузовик приехал вовремя. Даже во время единственного заплыва в обеденный перерыв она была в бикини.
Тем не менее, сидя в конференц-зале Палаты и слушая, как Глория Паркер обсуждает детали предстоящей кампании по привлечению членов, Гвен не могла не посмотреть на других участников и не задаться вопросом, что бы они подумали, если бы узнали, что она сделала всего пару дней назад. Какой это был бы скандал!
— И какие секреты у ее коллег по Палате, - спросила Шлюха? - Позировала ли Глория когда-нибудь обнаженной для фотографий? А как насчет симпатичного молодого человека за столом напротив нее, Ника Менуноса? Делал ли он когда-нибудь что-то, что другие могли бы счесть шокирующим? Что именно ее шокировало в наши дни?
Краткий пересказ ее мысленного списка, начатого по настоянию ее матери так давно и тщательно составленного на протяжении многих лет, показал, что многие отношения и действия больше не вызывали того же уровня дискомфорта, который был у них некоторое время назад. Многие вещи, которые она представляла себе декадентскими или отвратительными, теперь имели определенную привлекательность — для других людей, конечно, не для нее, быстро напомнила она себе.
Мысленный образ молодого механика напротив нее, голого и мокрого, вылезающего из бассейна, как в рекламе одеколона, вызвал гнев леди.
— Ты замужем. Он достаточно молод, чтобы быть твоим сыном.
Гвен улыбнулась про себя и сделала все возможное, чтобы сосредоточиться на плане Глории относительно стенда на предстоящем фестивале в центре города.
— - -
Той ночью сон вернулся впервые за долгое время. Снова она была обнажена и связана на уже знакомой центральной сцене торгового центра, в центре внимания окружавшей ее толпы мужчин и женщин. На этот раз ее хранительница дала о себе знать. Натали стояла рядом с ней, одетая в распутную пародию на конюхов, которых она видела ухаживающими за лошадьми на аукционах, в обтягивающие джинсы и фланелевую рубашку, туго завязанную на животе. В отличие от тех конюхов, ее невестка держала хлыст для верховой езды, чтобы напомнить своей подопечной о необходимости соблюдать осанку, как это делала мисс Риттер много лет назад. Под ней, между платформой и толпой зрителей, стояла Лиз, одетая в тот же деловой костюм, в котором она выходила из кондоминиума утром во время фотосессии Гвен.
— Хорошо, я заберу ее.
Гвен вздрогнула и проснулась, когда Лиз потянулась погладить ее по щеке. Задача отделить реальность от мечты не была наполнена таким же страхом, как в ее первых эпизодах, когда она боялась психического заболевания, но там это все еще вызывало опасения, что, возможно, ее более расслабленное отношение может быть вредным для здоровья.
— Возможно, возвращение к приличиям запоздало, - напомнила ей всегда бдительная Леди.
Сон вернулся без того, чтобы Гвен взяла на себя это обязательство. Он все еще был свеж в ее памяти, когда Натали позвонила на следующее утро. Из-за его извращенного характера и роли ее невестки в одной из главных ролей Гвен не поднимала эту тему, поскольку они разговаривали почти полчаса, прежде чем попрощаться, Натали выразила свое волнение по поводу вероятности того, что фотографии будут готовы к просмотру к тому времени, когда она вернется из отпуска.
— - -
Тим был удивлен, увидев, что Гвен надевает свой купальник для их заплыва после работы в пятницу вечером. Беспокойство
Весенний вечер 