лицом вместо члена. Он вылизывал всю область возле её «пирожка», пока она растягивала «лепестки» и теребила себе в ожидании. Его язык и её пальцы работали туда-сюда одновременно, и было непонятно, отчего она больше заводилась.
Клим просто несравненно дразнил её пизду. Боже, какой изумительный сон! Пока он отсутствовал в командировках, она нещадно надрачивала себе, вспоминая и переживая каждое мгновенье таких «игр»! Впрочем, было странно, как её мысли могли быть такими «осознанными» во время сна. В следующий раз она глянет Карла Юнга, чтобы узнать об этом.
Его язык мелькал снова и снова в зудящем, дёргающемся разрезе Ташиной пизды. Она извивалась и стонала от каждого лизка, её пальцы суетились глубоко внутри киски. Он вынул её пальчики из дырки и обсосал с них сок, затем засунул их обратно, и его кисть начала руководить Ташиной, контролируя скорость её свирепой мастурбации.
Он сдвинул язык вверх, оставаясь мучительную вечность на её промежности. Крошечная полоска плоти между её анусом и пиздой была практически сырой от его интенсивных лизаний. Он знал, что его язык там всегда доводил её до сумасшествия, и поэтому пальчики Таши начали втыкаться глубже, сильнее и чаще в её сливочную пизду.
Его язык передвинулся на сантиметр «севернее», и она издала свистящий звук. Он обхватил её ягодицы и раздвинул их, обнажая крошечную, розовую упругость её сжавшегося очка.
— И здесь я тебя тоже люблю, — услышала она его шёпот, и его язык начал обводить и щекотать маленький бутончик.
Никто и никогда не делал этого с Ташей Миллер до этого. Она практически упала в обморок, когда его язык стал более агрессивным, а его пальцы мягко, но решительно разжали сопротивление её сфинктера.
Он раскрыл крошечное отверстие и его язык скользнул в расширенную дырочку, слегка ударяя, вонзаясь, совершая неглубокие, но явные проникновения в неё. Она дёргалась от каждого прикосновения, как будто он бил её веслом, а не слегка постукивал языком. Её задница становилась всё горячее и горячее, а пальцы внутри киски стали практически безумными.
— Боже, — задыхалась она, — о, Боже...
Он накрыл её жопу ртом и засосал. Часть её рассудка, что оставалась «осознанной» во время сна думала: «Боже, как мерзко! Он сосёт моё очко!» Но трепещущая, похотливая Таша отвечала ласкам на инстинктивном уровне, и её тело начало трястись и дрожать от возбуждения, реагируя на ласку его горячего, голодного рта.
Она обнаружила, что, потянувшись к спине, она может взяться за его член, и... Боже, какой он твёрдый! Её кулак обхватил его, и она подумала о том, какой это яркий и реалистичный сон!
Она точно осознавала пульсацию, быстро бьющуюся в его твёрдом члене, а её пальцы смочились в маленькой речке преэякулята, который сочился из щели на головке его стержня. Обычно её сны не были столь подробными. Она сжала кулак и померила пульс биения его возбуждённого члена — 100 ударов и выше.
Его язык вполз в её прямую кишку.
— Ты такой мерзкий, — сказала она сдавленным голосом, — но ты делаешь меня такой возбуждённой... слишком... Господи, Клим, я рада, что это всего лишь сон...
Он лизнул щелку её задницы вверх, затем лизнул вниз, возвращая её «задний вход» к прежнему пылающему возбуждению.
— Я никогда не делала подобного в реальности, — говорила Таша себе, — но, учитывая, что я сплю и вижу всё это во сне, это действительно захватывающие ощущения.
Должно быть, предполагала она, это было заложено в её подсознание странным поворотом, что произошёл во время секса прошлой ночью. Она никогда даже и не фантазировала об анилингусе
Пользуясь случаем!