когда он начал говорить, отчаянно жестикулируя в сторону двери спальни и голоса ее матери.
— Пенни, ты меня слышишь?
— Э-э... Да, мам, я сейчас выйду...
— Милая, у меня есть твое платье прямо здесь, позволь мне принести его и положить на твою кровать, чтобы ты могла надеть его, как только будешь готова.
— Подожди... подожди, мама. Пенни практически закричала, когда вскочила с кровати и направилась к двери, подхватив ночную рубашку и обернув ее вокруг своего торса. - Не входи... Я...я....У меня в комнате плохо пахнет... Я думаю у меня газы, не надо заходить...
В голосе матери зазвучали насмешливые нотки, когда она начала открывать дверь.
— Что? О, не говори глупостей. Я просто войду, положу платье на твою кровать и...
— Нет, мама, - крикнула Пенни, ударившись плечом о дверь, чтобы она не открылась полностью, а затем столкнулась лицом к лицу со своей одурманенной матерью, которая все еще стояла в коридоре, ее путь в спальню преграждала ее явно встревоженная дочь, которая, казалось, что-то бессвязно бормотала.
— Серьезно, мама, здесь просто очень плохо... очень плохо пахнет, я сама едва могу это вынести и... ну, это просто так странно неловко... знаешь... и... и... и я сейчас спущусь вниз и надену платье там...
На протяжении всего своего бессвязного монолога Пенни то и дело оглядывалась на Кенни, который тихо бегал по комнате, собирая рубашку и нижнее белье, но, очевидно, не мог найти свои джинсы. Пенни сердито жестом велела ему уйти, и Кенни в конце концов открыл окно и практически нырнул в него, спрыгнув с крыши на лужайку внизу, убегая из дома и из района, одетый только в боксеры.
Во время его побега Пенни смогла поддерживать свой странный разговор, постоянно ссылаясь на относительно токсичную атмосферу, которую она создала в своей спальне, по сути, заставляя свою мать оставаться в коридоре, пока она не будет уверена, что Кенни благополучно покинул комнату. В этот момент тон ее голоса изменился, и она резко открыла дверь, приглашая мать войти.
— Хорошо, мам, если ты настаиваешь, можешь войти, но я тебя предупредила. - Она быстро пересекла комнату, чтобы закрыть окно, и, заметив брюки Кенни возле туалетного столика, незаметно запихнула их под кровать.
Тем временем ее совершенно сбитая с толку мать медленно прокралась в комнату, тщательно принюхиваясь, прежде чем позволить себе сделать глубокий вдох.
— Пенни, я не понимаю, о чем ты говоришь, здесь нормально пахнет...
Пенни нервно улыбнулась матери.
— Действительно? По-моему, пахнет ужасно. Должно быть, это нервы в день свадьбы.
— Да... Да, я так думаю, - сказала ее мать слегка обеспокоенным тоном.
*************************
Пенни сидела на жестком мягком стуле с прямой спинкой в подготовительной комнате, непосредственно примыкающей к часовне. Ее безупречное свадебное платье струилось вокруг нее идеальными белыми волнами, волосы были собраны в изящные маленькие романтические локоны, руки сложены на коленях, когда она невидящим взглядом смотрела в окно.
В этот момент она услышала, как открылась дверь, за которой последовал тихий звук шагов по ковру.
— Пожалуйста... пожалуйста... Я хотела бы побыть одна несколько минут - объявила Пенни, не проверяя, кто был незваным гостем.
Затем до нее донесся голос матери, мягкий и нежный, любящий и добрый.
— Это я, Пенни.
Миссис Миллер спокойно сидела в кресле напротив нее, внимательно глядя на дочь с выражением боли и сочувствия на лице. Она держала аккуратно сложенные джинсы Кенни и его бумажник.
— Пен, дорогая. - сказала она, поднимая джинсы. - Я нашла это у тебя под кроватью. Ты хочешь поговорить об этом?
Пенни некоторое время молча смотрела на неё, а затем разрыдалась.
Кис все будет хорошо)