всякий случай у ямы лопату, бросил её в багажник и, захлопнув его, через минуту был уже за рулем.
— Василий? – в тот час наткнулся я на недоуменный взор больших Людмилиных глаз. – В этом листке было написано о том, что вы недавно мне рассказали?
— Да... - заметив в её руках знакомую бумажку, буркнул я, да сразу же замер, увидев, что, на сей раз, она оказалась чиста.
— Но, здесь ничего не написано... - тут же упавшим тоном прошептала зрелая блонда. – Вы... вы, что, обманули меня?..
— Никак нет... - в полной растерянности также прошептал я. – Клянусь, там было это...
Но, Людмила, недоверчиво нахмурив тонкие крылья бровей, по-свойски задрожала в ознобе волнения, да бросив листок у лобового стекла, решительно выскочила из машины! Выскочила, остановившись от неё в нескольких метрах, сразу как-то ссутулившись, да подрагивая во вспыхнувших всхлипываниях!
«Вот блин! – ругнулся я про себя, ещё ловя рядом с собою оставшийся аромат её карамели. – Она думает, что я обманываю её!»
Взяв пустую бумажку и, недоуменно повертев её в пальцах с мыслью «Что за чертовщина?!», я, тоже вышел из авто и, встал за спиной всхлипывающей длинноногой дамы.
— Людмила, - как можно уверенней обратился к ней я. – Я не знаю в чем тут «фокус»... Может в каких-то исчезающих шпионских чернилах, но, поверьте – я не врал вам. Я честно, сам не понимаю, что происходит. Однако, прошу, вернитесь в машину, ибо, я не оставлю вас здесь, посреди этой темнеющей пустоши...
Всхлипы сразу же сбавили тон и, не поднимая на меня взора, она, всё же вернулась в авто.
Я, облегченно вздохнув, вскоре, вновь оказался за рулем, да, также не глядя на неё, повернул ключ зажигания – мотор машины тут же взревел, словно лев, бросив рык на всю пустошь.
— Вы хоть умеете водить? – спросила уже явно успокоившаяся Людмила, вытирая влажные глаза светлым рукавом блузы.
— Да, - произнес я, снова невольно наслаждаясь сладостным дыханием её парфюма. – Не знаю почему, но, инстинктивно чувствую, что умею...
И, в подтверждение сего, убрав ручной тормоз, да нажав на газ, включил первую передачу – мотор, рыкнув вновь, тут же двинул авто вперед, заскрипев резиной шин по сухо-пыльному грунту.
Не без хлынувшей внутренней радости, развивая успех вождения, я прибавил скорость и, вскоре, на потрясающем фоне пылающего заката, мы вовсю летели по пустоши, оставляя позади себя пышные клубы пыли!
— Ваша интуиция оказалась точна... - улыбнулась Людмила, видя, как я ловко управляю нашей машиной. – Как считаете, сможем ли мы добраться до наступления ночи до какого-нибудь населенного пункта?
— Не знаю... - признался я, но, взглянув на панель, добавил. – Если верить приборам - бензин у нас под завязку... А это значит, рано или поздно к чему-нибудь да приедем...
Не гася свет улыбки, аристократичная попутчица кивнула белокурой главой и задумчиво уставилась вдаль.
В свою очередь я, видя, как с только что закатившимся солнцем, на пустошь нахлынули вечерние сумерки, включил фары дальнего света, да тоже уткнулся взором вперед.
Голубой «Шевроле» плавно покачивал нас, грунт мерно скрипел под колесами, а взлетающая от него пыль растворялась прямо за нами в опустившемся мраке.
Глядя в пролетающие под нами камешки да кусты, я не раз бросал косой взор и на загадочную Людмилу, снова и снова «очерчивая» её глазами с головы до ног. И, иногда натыкаясь на её точно такой же оценивающий взгляд, смущенно отводил взор на пустошь.
Мы молчали, однако, в сем движении в сумраке вечера, посреди этой пустоши, я чувствовал кожей возникшие между нами флюиды – флюиды некого притяжения,
Три счастливых дня