время, примеряя на себе тяжелый бронежилет. – Посмотрим, как он на мне будет смотреться!»
Укрепив ремнями на себе бронник, я также потянулся за массивным шлемом и, едва подняв его, заметил на скрывавшийся под ним... бинокль!
«Армейский! – молниеносно констатировал я на глаз, нахлобучивая на голову большущий шлемак. – Любопытная находка...»
Наконец, словно рыцарь, облачившись в тяжелую амуницию, я взял сей бинокль и взглянул через него вдаль – всё по-прежнему утопало в сплошной темноте. Тогда я направил окуляры бинокля вверх – серебристые звезды не изменили размера, но, казалось, засияли ярче. Луна же, предстала перед моим взором в виде огромного ярко-осеребренного блина, хорошо испещрённого темно-сизыми пятнами разнокалиберных кратеров.
— Потрясающе... - лишь восхищенно пролепетали мои уста.
И, спустя минуту, двинулся к длинноногой попутчице, стремясь как покрасоваться солидностью амуниции, так и новой находкой.
— Людмила... - не опуская забрала, обратился я к ней, представ при «доспехах» словно рыцарь пред своей королевой. – Смотрите, что я нашел под шлемом.
— Бинокль? – удивилась аристократка, не без интереса окинув взглядом и мою «обновку». – Можно взглянуть?
— Конечно, - улыбнулся я. – Через него яснее видны звезды, но, особенно чётко видна луна.
Я отдал ей находку и, вскоре, услышал уже её восторженный шепот:
— Прекрасна... Луна прекрасна...
Она залюбовалась естественным спутником Земли, я же, снова невольно ею.
В тихо струящейся серебристой вуали лунного света, её светлые волны волос казались белыми; лицо и шея, словно выточенные в дорогом мраморе; белая блуза стала дымчато-белесой дымкой; а темная юбка, пролившимися чернилами, ещё до конца непросохшими в волшебных огоньках высоко-каблучных туфель.
«А для меня прекрасны только вы... - мысленно признался я, оглядывая её с головы до сих туфель. – Только вы...»
Даже сидя на капоте, Людмила отнюдь не стала ниже меня, а была как раз вровень. Однако, будучи сейчас полностью облаченным в армейское, я чувствовал, что стал выглядеть гораздо солиднее.
— Спасибо, было интересно... - проговорила зрелая блонда, возвращая бинокль и, всё же призналась. – А вам хорошо идет военная форма...
— Благодарю, - улыбнулся в ответ я, уже почти не смущаясь. – Да, я решил примерить на себя всю амуницию. Ведь, как-никак, я теперь ваш защитник и должен быть в форме во всем смысле этого слова...
— Мне очень приятно это слышать, - блеснув улыбкой (да воссияв глазами), промолвила она. – С таким воином как вы, уверена, мне нечего опасаться...
С неким теплом, пролившимся уже по сердцу от сих её слов, я опустил глаза и, присел на капот рядом с ней.
— Людмила... - всё же вновь устремил я на неё резко отуманившийся взор в волнении. – Все-таки, я должен вам признаться в том... в том...
— В чем? – всё улыбаясь, весело заискрила на меня «озерами» аристократка.
— В том, что... я вас люблю! - не веря себе, с пылом выпалил я.
Да, словно во сне, в тот час, притянув рослую попутчицу к себе за затылок, не замечая её мгновенно изумившегося лица, а видя лишь пред собою её алую сочность губ, устремился к ним своими, да... всё же накрыл их всей страстностью поцелуя!
— Уммх!... – тут же взмычала в нос она, инстинктивно пытаясь оттолкнуть меня руками.
— Мммрх!.. – сдавленно мяукнул я в ответ, с вспыхнувшими мурашками удовольствия мгновенно ощутив ртом сладкую нежность её полных уст, а ноздрями обвораживающее «дыхание» той же карамели парфюма.
Через мгновенье, окончательно руша меж нами все былые приличия, я, не сбавляя напора, вовсе проник языком в её теплую ротовую полость и, трепетно «заиграл» им с её чувственным органом вкуса! «Заиграл», в импульсе больше не сдерживаемой страсти,
Осенняя шалость