у Хэнка. И она не могла не задаться вопросом, как же эта большая штука будет чувствовать себя внутри нее.
— Хэнк, как бы ты хотел, чтобы наши жены занялись этим прямо здесь и прямо сейчас? Эта идея возбуждает тебя, не так ли, Хэнк? – с улыбкой спросил Уоррен.
— Думаю, что да. Какой мужчина бы отказался от такого заманчивого зрелища? Но Кэтти наверняка не согласится с этой идеей...
Кэтти покраснела и совершенно смутилась:
— Наверное, это так. Для меня это слишком уж непривычно. Тем более, делать такое на публике. Признаться, для меня уже то, что я сейчас совершенно голая перед вами совершенно голыми, - это уже почти что невероятное, что я еще вчера не могла бы себе вообразить. Я же все-таки учительница.
— Ну что же. Твоя позиция как молодой и такого красивой преподавательницы вполне заслуживает уважения, и это тот случай, когда я не смею настаивать, - сказала Энн.
Она переглянулась с мужем и спросила его:
— Ну что, может быть, позовем Алонсо и Абигаль?
— Энн, ты думаешь, сейчас это будет уместно при гостях?
— А давай мы их самих спросим…
Энн предложила заинтригованным Кэтти и Хэнку по грозди розового десертного винограда.
— Алонсо и Абигаль – это наша прислуга в этом доме. Они брат и сестра. Но они для нас не только прислуга, но и наши тайные от посторонних глаз любовники.
— Значит, вы нас не воспринимаете как посторонних людей? – осторожно и несколько вкрадчивым голосом уточнил Хэнк, отщипывая виноградинку из грозди.
— Просто вы мне и Уоррену симпатичны настолько, что мы готовы быть для вас открытыми как для зрителей. Если конечно, вы с Кэтти не против вашего посвящения в некоторые наши семейные пикантные тайны...
— Тайна всегда привлекательна. Но иногда плата за то, что узнал чужую тайну, бывает чрезмерна. Недаром говорят, что о самом сокровенном лучше рассказывать только совершенно чужим людям, с которыми больше никогда и не увидишься. А наша сегодняшняя встреча вряд ли последняя, раз Кэтти и Уоррен работают в одном колледже. И я боюсь, что все это не лучшим образом может повлиять на их отношения по работе. Они уже не могу остаться прежними после нашей игры в откровенные вопросы на раздевание. И меня это несколько беспокоит...
— Я попробую развеять твое сомнение, Хенк, вопросом к Кэтти, - сказал Уоррен.
Кэтти недоуменно взглянула на своего директора. Тот продолжил:
— Среди учительниц нашего колледжа уже есть те, кто в свое время включился в наши с Энн игры. Вот скажите, Энн, вы можете предположить кто бы это мог быть, исходя из того, что вы знаете об отношениях в нашем преподавательском коллективе?
Кэтти задумалась:
— Признаться, мне никто не приходит в голову. Вы очень ровно держите себя со всеми подчиненными. Со всеми на работе соблюдаете дистанцию. Вроде бы у вас и любимчиков среди учителей нет. У вас репутация справедливого руководителя.
— Вот тебе и ответ на твое сомнение, Хэнк. Я абсолютно не переношу неформальные отношения, сложившиеся в этих стенах, в стены колледжа. Мой дом - моя крепость. А моя работа - это моя работа и мое профессиональное увлечение. Это разные игры и я сторонник смешивания правил этих разных игр в одну кучу. Есть интересы работы и есть интересы моей семьи, которые остаются в этих стенах. Я убедил тебя, Хэнк?
— Пожалуй, да, - задумчиво ответил Хэнк, глядя на жену. Но Кэтти оставалась спокойной.
— Что касается, того что наша встреча вчетвером последняя или не последняя, - вставила свое слово Энн, - я очень надеюсь, что это не последняя наша встреча. Причем
Друг называется!