вовсе не туда, а куда-то вниз, на мои ноги. Вывернувшись спиралью, я стала рассматривать свои икры, именно на них и показывал сейчас брат.
Ничего особенного я не увидела, кроме нескольких странных не то царапин, не то синяков лилового цвета длинной в несколько сантиметров. Странных потому, что располагались они симметрично — по две одинакового размера и формы на каждой из икр, ближе к изгибу коленей. То есть имелось всего четыре почти идентичных царапины или следа от давления острым предметом — по одной слева и справа на каждой из ног, и ориентированы все они были горизонтально.
— Откуда они у тебя?! Вспомни, это может быть очень важно! — Егор присел и внимательно рассматривал «травмы» на моих ногах.
— Понятия не имею... Может о ветки в лесу поцарапалась... А с чего эти царапины стали вдруг такими важными?
— Потом объясню... Пожалуйста, скажи, что помнишь, где и как ты так «разукрасилась»?! — в голосе брата послышалась какая-то нотка то необъяснимой тревоги.
— Да брось! Они же вообще не болят. Я и забыла про них... То есть, я даже не помню, как и когда поранилась. А что тут такого-то?!. Подумаешь... Мы же на природе...
Егор молчал, долго смотрел и изучал эти две пары симметричных царапин на задней части моих ног. А я и в самом деле тогда не помнила, когда и где могла так «красиво» и ровно поцарапаться. Да и не болели они почти, только когда он специально пальцем на них надавливал, возникали какие-то ощущения. Я стеснялась и куда больше было обеспокоена тем, что брат так пристально рассматривает сейчас мои голые ноги и попыталась отшутиться:
— Да брось!... Это ж даже красиво! Ха!... — я игриво обернулась и снова посмотрела на свои ножки. — Говорят, теперь в Париже все так носят!
— Ага... в Париже...
Егор поднялся, на нём не было лица. Он был ужасно озабочен, как будто увидел на мне не простые царапины, а печать антихриста или что-то в этом роде. Но ничего толком так и не объяснил.
— Ты... Ты ведь видела его, так? — тихо спросил он меня, пока я умывалась.
— Кого видела?!. — удивилась я.
— Не притворяйся. Просто скажи, если видела. Только его одного или всех остальных тоже?
— Блин, Егор, ты меня сейчас пугаешь! Да кого я, по-твоему, должна была видеть-то?!. — искренне недоумевала я.
— Так! Ну, что тут такое?! Вы завтракать идёте или как? Мать второй раз уже разогревает! — вмешался в наш диалог возмущённый отец.
Пока завтракали, я пыталась растормошить и развеселить брата. Я толкала его в бок и повторяла заговорщическим шёпотом свой вопрос о том загадочном «ком-то», про которого он меня спрашивал. Я корчила страшные рожицы и приставляла себе к вискам указательные пальцы, изображая рожки некоего мнимого монстра.
Но Егор так и не проронил ни слова. Он сидел с каменным лицом и тревожно размышлял о чём-то своём. А потом заявил, что нам всем здесь больше оставаться нельзя, и нужно срочно вернуться в город. А ему самому — немедленно лично встретиться со своим бывшим командиром и сообщить куда следует о чрезвычайном происшествии, говорить о котором по телефону он не имеет права...
Похотливые сестрёнки