— Конечно! Я же тебя люблю! — она звонко поцеловала мужчину в щеку, потом в другую. — А ты меня... любишь?
Что может быть более радостным для отца, чем услышать, что дочка его любит? Наверное, многие из-за этого и хотят себе дочерей, мол, они больше любят отцов. Вот и сейчас Александр улыбнулся, услышав слова Машки, ощутив ее поцелуи и... Ее тело. Она была совсем рядом, ее грудь даже ощущалась через тонкую ткань маечки, и мысли, которые мужчина тщетно пытался запихнуть куда-то подальше, всплыли с новой силой. Прижимая дочку к себе, Александр сказал уже чуть тише, но не менее уверенно:
— И я тебя очень люблю, Машка! «Может, даже, сильнее Марины» — промелькнуло в мыслях, но мужчина не стал этого говорить. Странная атмосфера сложилась, и, видя как близко личико дочери, Александр поцеловал ее в губы. Ничего необычного для отца и дочери, хотя, возможно, поцелуй вышел и слишком долгим для подобного. Вместе с этим Александр слегка сместил руку, отчего его пальцы коснулись груди дочки, а член из-за подобной близости стал разгораться нестерпимым, почти болезненным желанием.
Любит... внутри все счастливо сжалось. Машку так и подмывало спросить: «больше, чем маму?», но она сдержалась. Если они так ругаются, то разве это любовь? Если она видит, как мать прячет свой ноутбук, ставит на всех своих гаджетах пароли — это что-то да значит. И если она задерживается у подруги, то действительно ли это так?
Машка не стала бередить эту неудобную тему. Да и как тут что-то спросишь, если тут такой момент близости, теплой, радостной и очень интимной? Маша вдруг поняла, что обвивает отца за шею и прижимается к нему почти всем телом. И что ей нравится так делать...
Пока она всматривалась в такое любимое и родное лицо, утопая во взгляде отца, губы ощутили чужое теплое прикосновение мужских губ. Целомудренное, но более долгое и... запретное. Как и прикосновение к груди.
Ей не кажется? И этот взгляд?
Был один способ проверить — и девушка попросту сама поцеловала Александра.
Ее тело, столь молодое, невинное, родное... Поцелуй казался самым сладким за последние годы, да что там, может, и с супругой он так не целовался никогда, или все это из-за возбуждающей ситуации? Запретность происходящего разжигала желанность в не меньшей степени. Стоило только Александру подумать, что он переборщил, как Машка ответила на неозвученный вопрос собственным поцелуем. Неправильно, но сейчас — лучше всего. Ее губы, ее тепло, приятное и волнующее даже на фоне летней погоды.
Нехотя оторвавшись от нежных губ дочери, Александр посмотрел в ее глаза, провел по волосам, по маечке, ощущая казавшееся хрупким тело. Говорить что-то о том, что это — неправильно... Казалось сейчас настолько чуждым и неуместным, что мужчина разу отбросил эту мысль.
— Доченька, любимая, — шепча, Александр скользнул рукой под маечку, ощущая бархатность девичьей кожи.
Вроде бы ночью должно быть свежо, но все было наоборот. Наверное, это все из-за поцелуя, который тут же поставил точку во всех вопросах. Они любят друг друга. Машка даже испытала легкое облегчение от того, что у отца не было никаких вопросов. Задай он вопрос, точно бы сбил с толку, спугнул, а так... Такая вседозволенность и запретность возбуждала не хуже прикосновения теплой мужской руки к телу под майкой.
Машка улыбнулась про себя, впитывая в себя этот жаркий, возбуждающий шепот. Она без колебаний пересела к Александру на колени и зарылась пальцами в его волосы. Внезапно проскользнула мысль — а удачно, что под майкой у нее нет лифчика, а трикотажные шортики без пуговиц и
История об отсрочке которая произвела сексуальную революцию в армии и открыла глаза многим.