с бассейном. Для 1995 года это было просто невообразимо круто. Перед бассейном была еще небольшая комнатенка со столиком и четырьмя стульями вокруг.
Мы не поленились, заглянули в сауну. Пахнуло жаром в лицо.
— Пошли дальше!
По деревянной лестнице поднялись на второй этаж. Там был коридор и несколько дверей друг напротив друга. Заглянули в одну, другую. Обстановка разнообразием не отличалась – в каждой большая двуспальная кровать и небольшая видеодвойка на тумбочке с набором видеокассет.
Спустились вниз, но не первый этаж, а в подвальное помещение. За закрытой массивной дверью оказалась обширная, наверное, во весь дом, фотостудия: белые стены, задрапированные тканями, толстый ковер, фонари подсветки, софиты на треногах, просто штативы... Ну и, разумеется, кресла. Наверное, для режиссера и оператора.
Снова поднялись наверх, на кухню. Степаныч предложил разместиться здесь – как-то поуютнее было. Музыка в виде двухкассетника была, стол, стулья в наличии. Девчонки быстро собрали закуску, расставили фужеры.
— Может, сначала покурим? – предложил Степаныч. Курящими в компании оказались только мы вдвоем. Вышли на улицу, закурили.
— Ну что? – сказал Степаныч. – Сейчас по соточке и баню?
Для меня данная ситуация была совершенно новой и неожиданной.
— Вот так – голыми? – удивился я. – Все вместе? Или в купальниках? Я плавки не взял.
— Конечно, голыми, - усмехнулся Степаныч. – Ты это, ревновать не собираешься? Если что...
Тут уже усмехнулся я.
— Не собираюсь. Только она тебе не даст!
Степаныч только загадочно и многозначительно хмыкнул.
— Даст, не даст. Посмотрим...
— Только ты это, - заметил он. – Язык за зубами держи. Не дай бог Дмитрий узнает!
— Ни фига себе! – я заинтересовался. Зная Люську (а также ее семью достаточно давно – лет пять, не меньше!), я и не мог предположить что дальше будет....ммм....интересно – с Люськой.
— Мог бы и не говорить...
Мы вернулись. Девчонки уже сидели за столом. Закуска была разложена, фужеры для вина и стопочки для водки расставлены.
— Блин! – вдруг воскликнул Степаныч. – Штопор-то в столовой! Пойду туда, открою бутылки. Он подхватил с собой обе бутылки (ну, правильно, что два раза ходить?) и скрылся за дверью. Быстро вернулся, сходу разлил вино из одной бутылки по фужерам. Потом нам по стопочкам плеснул грамм по тридцать водки.
— За знакомство! – подняла тост Светлана.
— Давайте за встречу! – предложил Степаныч. – Знакомы-то мы уже друг с другом в принципе давно...
Водка пошла замечательно. Мы выпили залпом. Девчонки пригубили по чуть-чуть.
— Э! – заявил Степаныч. – Так не годится! Дамы до дна! До дна, до дна!
Повинуясь его желанию, Светка и Люська выпили вино полностью. Степаныч сразу же накатил по второй.
— Извините, забыл! Давайте, на брудершафт и потанцуем! – предложил он. – Я – со Светланой, Антон – с Людмилой!
Мы встали, подошли друг к другу, выпили, чмокнулись. Неожиданно Люська впилась в меня серьезно так, по-французски. Это было очень неожиданно.
И я ей ответил. Мы сосались, играя языками друг у друга несколько секунд, потом Люська, как мне показалась, с сожалением оторвалась от меня.
Как целовались Светка и Степаныч, я даже не попытался разглядеть.
— Потанцуем?
Включили бодрую танцевальную музыку. Один танец провели в кругу, как-то было неинтересно. Второй, медленный станцевали в обнимку, но каждый со «своей». Потом Степаныч предложил:
— А теперь, друзья мои – в баню. В баню!
По-моему, девчонок чуточку «повело». Предположение подтвердил Степаныч, шепнувший мне на ходу:
— Я в вино водки плеснул. Прямо в бутылку.
В раздевалке бани мы быстро разоблачились. Я и Степаныч безо всякого стеснения обнажили свои «болты». Я с гордостью отметил, что «мой» потолще и подлиннее. У Степаныча был потоньше и какой-то кривой.
Как я потерял невинность