то, он просто хотел колыбельную тебе перед сном спеть. Я что, не понимаю что ли, под колыбельную-то лучше засыпается. Одевайся, мать, не позорься. А вы господа, быстренько оделись, одели своего самца, и чтобы через пять минут, здесь даже вашего духа не было. Время пошло.
Надо сказать, что Валентина довольно быстро пришла в себя, и начала лебезить перед Андреем.
— Андрей, да брось ты, это же все житейское дело. Ну, подумаешь, мать переспит с Михаилом, а завтра твой отец со мной переспит. Вот делов то. Я даже и не против буду.
— Да с тобой Валюша все ясно. Что у мужа, что у сына, такие причендалы, тут по неволе к соседу в кровать заглянешь. Тебя сынок-то с соседом поймал, скорее всего, и под себя подложил. Валерик парень ушлый. Да вы собирайтесь, собирайтесь, пошевеливайтесь. А то я ведь парень простой, могу вас и в голом виде из квартиры выставить.
Валентина по злым огонькам в глазах Андрея поняла, что он не шутит, начала быстро собираться заодно на ходу подгоняя сына. Одевшись сама, начала одевать мужа, который все еще находился в неадеквате, хотя уже начал что-то потихоньку мычать, и понемногу шевелить конечностями, помогая жене пытающейся всунуть его ноги в штанины брюк.
— Да давай, шевелись ты, горе мое луковое, а то в одних трусах по подъезду гулять будешь.
— Да я сейчас Димку подниму, он этого сопляка, быстро на место поставит. Он быстро научит его уважать старших, ишь моду взяли руки распускать.
— Слушай, муженек, а ты случаем не забыл, за что он тебе кулачком приложил? А если этот, как ты говоришь, сопляк расскажет отцу за что тебе досталось, и где ты мой милый после этого будешь? Вот сопи в две дырки, и шевели ногами. Все, мы ушли.
Женщины