с папой. А про Нику можно сказать — дорвалась сучка! С Павлом, с папой и потом вновь с Павлом, но вернулись они оба обоссаные, вонючие).
Вскоре раздался первый выстрел. Сразу за ним крики. Мы испугались, думали, что в кого-то попали. Но потом другой выстрел и вновь крики. Теперь ясно — это восторженность детей поддерживают мужчины.
Мишенька прибежал первым и начал рассказывать Галине о своём выстреле из «ружбайки». «Я ка-а-ак нажал. Она ка-а-а-к бабахнет. У меня это ухо не слышит!». Пока Шота и папа пекли шашлык, Павел покатал детей на квадрацикле. Георгию доверили самому проехаться. А тут и ягнятина поспела. Чача охладилась.
Вновь застолье с возлиянием, Шота даже Настю и Дашу угостил «компотом» как он назвал вино. Компот-компот, но от двух бокалов я помнится опьянела. Вновь женские беседы, когда мужчины пошли рассматривать наше хозяйство. Павел похвастался медалями и другими наградами деда. Надев его гимнастёрку, он показал мальчикам какая была форма в войну. Это стало причиной нового тоста — уже в честь памяти всех погибших.
К вечеру, как обычно началось заселение домов дальнобойщиками, которые знали о нашем мотеле из соцсетей, оставляли заявки на такой-то день. Кому-то посоветовали другие водители, кому-то рекомендовали нас какие-то Алия и Надежда. Ника рассказала мне о них, очень хорошо отозвалась о женщинах-водителях их Казахстана. Она уже опьянела, начала откровенничать о их играх с мужем.
Меня это возбудило. Надо бы испытать подобное! Вот когда Шота с Галиной исполнят акт зачатия, я не позволю убирать их постель до тех пор, пока Паша не совершит там со мной коитус. В письке засвербело. Зеркало квадрацикла отражало закат, подмигивало мне. Надеюсь Павел не настолько пьян, что не сможет... Сможет. И управлять сможет. Чтобы такое придумать, что бы детишки с нами не увязались?
— Даша, пора скотину доить. Позовите с собой мальчиков, пусть посмотрят, как добывают молоко.
Едва дети скрылись в сарае, я махнула мужу головой, показала глазами на агрегат, затем на дорогу и... Украдкой подвигала пальчик в кулачке другой руки. Он подмигнул — понял, мол, не дурак, щас ты повертишься на моём скипетре, оттрахаю за милую душу.
Покидали двор мы довольно скромно. Я научилась сидеть на краюшке сиденья, которое массировало мою попку... Как только мы скрылись в лесу, разделись, оставив только обувь.
— Давай сначала как обычно — я к тебе лицом, а потом...
— Точно! Я об этом сразу подумала — не всё ты выдумщик.
— Ты модернизатор! А не сотворить ли нам позу шестьдесят девять?
— При движении... ? Дай соображу, как!
Я вижу, что муж уже вообразил себе пространственную конструкцию из наших тел. Сначала представила лежащие тела — его голова меж моих бёдер, его член в моём ротике. Поднимаю фигуру вертикально.
С Никой он такое не соорудит — крупная она для его сил. А меня просто поднял, перевернул, ляжечки себе на плечи, член мне в рот... ик. Начинаем медленно... ехать и также осторожно ласкаться. Паша придерживает меня за спину, я сжала его голову бёдрами. Эффекта мало, но чёрт побери оригинально, ново!
— Кровь к глазам прилила... — Говорю, как только он поинтересовался моим самочувствием. — Давай во влагалище и потом в попку. — Голова всё ещё кружится, но возбуждение сильное.
Газую и рулю я, а Павел натягивает меня на член. Машину трясёт, муж таранит. Иногда движения моего тела совпадают с толчком Павла вверх. Бедная матка кричит о боли, а я её успокаиваю, напоминая о необходимом массаже шейки.
Гимнасточки 2. Физрук 