этого дома, излишне пьяный, вышел покурить и естественно заметил нас. Пытается пройти в сарай.
— Сергей, не стоит мешать дойке. Идите курить в другом месте.
— А если я хочу сам подоить этих козочек? Ха-ха-ха. Позволишь?
— Нет. Не позволю! — Оттесняю его из сарая, куда он юрко проскочил мимо меня. По весовой категории мы с ним в одной группе. К тому же он пьян, поэтому я с лёгкостью вытолкнул его наружу. Прикрыл двери.
— Девушки, продолжайте. Не бойтесь, я здесь. — Подпираю дверь спиной.
Но настрой у девушек пропал, они испугано жмутся друг к другу.
— Нужно идти домой. — Говорит Настя. — Молоко портится если люди сквернословят.
В дверь уже пинают, требуют впустить «козодоя». Говорю девчатам, чтобы отошли влево. И резко сам перемещаюсь к ним. Пьяное тело влетает в сарай, шлёпается в козлиный помёт.
— Бегите домой. Там ещё коровы не доены, у них не убрано. Я справлюсь один. — Выведя жён из сарая, сказал я.
«Козлодой» уже встал. Он представляет, что упал от моего удара, поэтому идёт ко мне сжав кулаки изо рта исходит грубая брань, брызги слюней... Так и хочется... Но нельзя — это гость. Который с утра будет просить прощения.
Из дома появляется второй такой же индивидуум. Видимо он спал, опустив лицо на стол. Отпечаток структуры древесины чётко виден на ставшим свинообразным лице.
— Чо за хуйня, братан. Ты чего горла... ?
Договорить ему не даёт грозное рычание Верного. Грамотный пёс не кинулся на Сергея, ожидая более конкретной агрессии.
— Да, вот... Этот хуесос, бля, меня чем-то ухуярил, бля. Ты чо, гондон? В ебало хочешь? Щас, бля, щас. Петруха, вхуярь ему с левой...
Я считаю себя выше этого пьяного быдла, обхожу Сергея с боку, отталкиваю его руку, запираю сарай на замок. С Верным, всё также презрительно, покидаем пьяниц. Они посылают в мой адрес разные угрозы и эпитеты. Надо вводить ещё одно правило — не употреблять спиртное. Не злоупотреблять.
Я не знаю, как они ведут себя в других мотелях, но если они каждый вечер так напиваются, то как они управляют транспортом? Обязательно нужно позвонить Андрею, пусть их остановит ГАИ.
Дома процеженное молоко стоит налитое в кружку. Девушки ждут меня — хозяина.
— Повелеваю — козье молоко пью беременные и худые девушки. Для чая можно и коровье использовать.
Ника первая отхлёбывает молоко. Понравилось ей. Девушки перекрестившись, тоже выпили.
— Почему вы перекрестились? Боитесь умереть? — Спросила Ника.
— Не боимся. Благодарим Господа. — Пояснила Настя. — А когда начнём молиться на ночь глядя?
Я задумался. Слишком резкие перемены в их жизнях произошли сегодня. Поэтому менять ритуал отхода ко сну не стоит.
— Вы молитесь сами, а мы с Никой поговорим в той комнате. — Девушки встали перед иконой, начали шептать молитву. — Любимая, девушки сегодня спят на маминой кровати. А мы с тобой на привычной.
— Хорошенький ты мой, славный муж. — Эмоциональная душа вновь начала плакать.
— Правильно делаешь — нареви семь картошин. Для завтрашнего обеда. Ха-ха-ха!
Ничего не ответила золотая рыбка. Только ладошкой провела по моему лицу.
Вера. Июнь, 3-тье
Сегодня весь день я чувствовала себя маленькой девочкой. И всему виной желание Шота побаловать меня.
Сразу после завтрака, он выкатил свой Гелендваген. Светящийся чёрным Солнцем, слепящий полировкой.
— Галочка, милая моя, позволь мне сегодня почувствовать себя молодым в обществе Верочки?
— Не каждый день такой ангел посещает нас. Позволяю.
— Верочка, разрешите за вами поухаживать? Вот на переднее место... рядом со мной. Первым делом мы поедем в бутик моего лучшего друга Константина. Только у него в Тюмени можно купить настоящий европейский товар.
Падшая 