Пролог.
Они сидят в полумраке подвала на куче старой ветоши, приобнявшись и смотря друг-другу в глаза. Большие, голубые, обрамлённые тонкими светлыми ресницами смотрят в другие — чёрные, раскосые, улыбающиеся. Их лица очень близко, так смотрят друг на друга только любящие люди.
— Зачем ты здесь? — Таня искренне недоумевает, — Пошли назад, наверх, туда, где нам с тобой было так хорошо.
— Ты не понимаешь, — Айнура тихо дышит ей в ухо. — Я тут прячусь.
— Прячешься? От кого?
— От них.
Они замолкают, а Таня пытается представить себе тех, от кого Айнура прячется в подвале.
— Чего же ты так сильно боишься, что даже тёмный подвал тебе не так страшен? — спрашивает она наконец.
— Поцелуй меня, тогда скажу.
Таня закрывает глаза и вслепую тычется губами, попадает в щеку возле носа Айнуры. Она ещё не привыкла целоваться с открытыми глазами. Айнура смеется, убирает светлые Танины волосы, обвивает ей руками шею и проводит языком по Таниным губам. Язык у неё мокрый, теплый и нежный. Потом она собственной щекой отирает Тане рот, её жёсткие чёрные волосы щекочут Танино лицо.
— Не чего, а кого, — шепчет она, и целует Таню в рот одними приоткрытыми губами. Они опять ненадолго замолкают, наслаждаясь сладостью нежных губ.
— Кого? Скажи уже, а то мне страшно, — просит Таня.
— Тебя они не тронут — им нужна я. Они меня ищут, повсюду, понимаешь? Они пришли издалека, только для того, чтобы найти меня, из другой земли, из другой жизни.
— Кто это — они? — спрашивает Таня, холодея от страха.
— Оборотни. Люди, которые превратились в зверей.
— Оборотни, — тихо повторяет Таня.
— Собаки, медведи, кабаны там всякие, которые давно стали такими и не помнят себя людьми. Давно, много лет назад. — Голос Айнуры становится тихим, пугающим шёпотом.
— Боже, какой кошмар! — ужасается Таня, вцепившись руками в одежду Айнуры.
И тут Айнура начинает орать. Она бросается куда-то вглубь подвала, исступленно визжа от страха, но там нет выхода, и Айнура боком, плечом и спиной, падает на стену, сползает на пол, захлебываясь, и дальше только скулит, прижавшись к шершавой стене. Она смотрит за спину Тани огромными от ужаса глазами, и Таня понимает, что там, за ее спиной, находится нечто страшное, очень страшное, на что ни в коем случае нельзя смотреть. Но у неё не хватает уже сил просто терпеть муку страха, и она оборачивается, а обернувшись, видит двух широкоплечих мужчин, настолько высоких, что им приходится сильно пригибаться в низком подвале. Только из мужского в них лишь костюмы и фигуры, а лица их вовсе и не лица, а оскалившиеся морды собаки и медведя.
— Она? — пёс указал на Айнуру.
— Она, — медведь улыбается слюнявой пастью.
— А с этой что? — пёс смотрит на застывшую Таню.
— Возьмём на всякий случай. Начальство пускай решает.
Они шагают вперёд, а Айнура оскаливает рот, дико визжит и бросается им навстречу.
***
Часть 10. Тёмэн.
Герда стояла возле палатки и смотрела на рыжего псоглавца, выдававшего себя за Тину, и на чёрный затылок Кики. Они сидели возле костра, пили крепкий чай из стальных кружек и мило беседовали. Герду они не видели, а остальные спали в палатке. Что ж, она давно привыкла скрывать эмоции. А сейчас их была целая буря. Она плохо помнила прошлую себя, но почему-то твёрдо знала что та, прежняя, недолюбливала всех этих мутантов.
Из палатки вышел Квинт. После лечения Соком, он был уже почти в полном порядке. Да, он возражал против таких методов врачевания, но его никто и не спрашивал.
— Чего не спишь, — голос
Новогодние подарки. Часть 10