каждый думал о своем. Я не мог разобраться в себе. С одной стороны сестра, ставшая такой родной, для которой я готов сделать все, что она захочет. Сестра, которую я, получается, предам, если заведу отношения с Дашей. С другой стороны Даша, с которой, конечно, пока нет никаких отношений, но, в мыслях, я уже что-
то такое себе рисовал.
Алёна нахмурившись, и закусив губу, тоже о чем-то размышляла. Я почувствовал себя виноватым перед ней. Но в чем я провинился? Ничего ведь не произошло. Пока.
Мы зашли домой, и она бросила мне, снимая туфли:
— Быстро в душ.
Я, не возражая ей, — душ, так в душ, на пороге разделся и ничего не сказав, шмыгнул в ванную, прикрыв дверь. Споласкиваясь, думал, что сейчас придется заглаживать ее обиду сексом.
Но, я ошибся! Выключив воду, я заметил, что в ванной нет ни одного полотенца.
— Алёна! Принеси, пожалуйста, полотенце, я забыл.
— Ничего, так высохнешь.
Недоумевая, я вышел из ванной, и, не увидев своей одежды, пошел как есть, голый, на поиски полотенца.
— Можешь не стараться, я заперла всю твою одежду и полотенца в шкафу. Ты наказан! — зло проговорила она. — И весь вечер будешь ходить голый.
— Алён, ты что?
— Ничего.
Она подошла ближе, схватила меня за волосы и прошептала на ухо:
— Папа сказал, что я здесь главная, и у меня тоже есть кое-какие правила. Ты мой, и только мой. Я не потерплю рядом всяких смазливых девчонок. Или ты забыл про яйца?
Я машинально прикрыл пах рукой, и Алёна рассмеялась:
— Ты быстро учишься братик.
Весь вечер я проходил голый, а это знаете не очень приятно. Член все время болтается при ходьбе, поэтому у меня постоянно была легкая эрекция. Алёна запретила мне дрочить, а я не мог ей перечить.
После ужина, Алёна сидела за столом, и грызя яблоко изучала какой-то учебник для четвертого курса.
— Ладно, подойди. — Сжалилась она надо мной.
Я подошел, прикрывая член. Она, не оглядываясь на меня, откинула мою руку, нащупала член, и стала его легонько подрачивать, не прерывая своего занятия – все также грызя яблоко и читая. Так прошло несколько минут в полной тишине, слышно было только хруст яблока и перелистывание страниц.
Временами Алёна, отставив яблоко, плевала на ладонь и смачивала мне член слюной. От такого с собой обращения, я не выдержал, и обильно оросил стол своей спермой.
— Ты что натворил, дурак, предупреждать же надо! — она звонко шлепнула меня по жопе.
— Ты мне всю социологию залил своей спермой!
— Извини...
— Что мне твое «извини», давай, теперь, вылизывай!
Поняв, ее приказ буквально, я наклонился и слизнул каплю спермы со страницы.
— Дурак, сухую тряпку возьми, так только намочишь своими слюнями еще больше!
Я поплелся за тряпкой и попытался стереть следы своего преступления. Алёна придирчиво наблюдала за мной, и, наконец, сказала:
— Все, хватит. Иди спать уже.
Я улегся, и Алёна еще полчаса повозившись, легла на кровать, отодвинувшись от меня как можно дальше. Мы молча лежали, каждый обдумывая то, что сегодня произошло. Вдруг Алёна повернулась, и придвинулась ко мне, заглядывая мне в глаза как побитая собачонка.
— Прости меня, пожалуйста.
Положив голову мне на грудь, она разрыдалась в голос, подрагивая и кривя губы как маленькая девочка. Я гладил ее по голове и не мог ничего ответить, потому что не хотел, чтобы она услышала мой срывающийся на плач, голос.
— Ты мой, и только мой. Ты всегда будешь моим, любимый!
Я помню, что она целовала мои глаза и губы, заливая меня своими слезами. А я думал о том, что завтра встречусь с Дашей.
Готика. Магия жизни (Главы 2 - 4) 