было слишком стыдно. Подобные вещи она вряд ли одобрила бы. Моя мама была феминисткой и к тому же членом правления фирмы. Не думаю, что она одобрит страстное желание дочери быть раздетой публично, связанной, выпоротой и терпящей другие сексуальные унижения. Такие желания не достойны молодой леди!
Я отправилась в ближайшую книжную лавку и нашла еще три книги того же автора, описывающие приключения той же девушки, с элементами бондажа, порки, унижениями и сексуальным рабством.
Читая эти книги, я обнаружила любопытные вещи. Когда действия в очередной главе фокусировались на мужском рабстве, я просматривала главу наискось. Значительно больше меня интересовали женщины рабыни, особенно, когда женщины подчинялись женщине.
Я не задумывалась раньше о моей сексуальной ориентации, однако я определенно предпочитала главы, посвященные женским персонажам. Главы же в которых речь шла о мужчинах, меня совсем не интересовали.
Возможно я лесбиянка?
Я решила, что вероятно это так, но я не беспокоилась по этому поводу. Я жила в Калифорнии, где никаких проблем у людей нетрадиционной ориентации нет.
А вот о своей неожиданной увлеченности аукционами рабов, обнажением, сексуальными унижениями и наказаниями — вот об этой увлеченности я переживала. Почему я стала одержима этими вещами? Что подумают обо мне люди, если узнают о моем увлечении? Я справедливо думала, что подобные вещи не так легко примет общество, как лесбиянство.
Мастурбировать, фантазируя о бондаже и порке было классно, но в конечном счете я стала жаждать большего и мне в голову пришло несколько идей, как разнообразить мои игры.
В оружейном магазине я купила две пары наручников и спрятала их в своей комнате, до момента, когда я смогу остаться дома одна.
Моя мама задерживалась на работе дольше чем я и часто ходила заниматься в класс пилатеса после работы и на выходных, так что у меня было достаточно времени, когда я была дома одна.
Оставшись дома в одиночестве, я брала наручники, ключ от них, любимую книжку про принцессу, которую обратили в рабство, и спускалась в подвал.
У нас в подвале, в стену были вмонтированы два мощных железных кольца. Предполагаю, что когда-то на кольцах висели какие-то инструменты.
Я пристегивала наручники к кольцам, на высоте, примерно метр восемьдесят. Затем я раздевалась до гола, клала мою одежду на стул и находила какую-нибудь по-настоящему эротическую сцену в книге. Я медленно и с наслаждением мастурбировала, читая книгу, но не доводя себя до оргазма.
Затем я клала книгу сверху на одежду, а на книгу клала ключ от наручников.
В заключении, я защелкивала мою левую кисть в наручники, приковывая себя к левому кольцу в стене. При этом, в моих фантазиях, обе моих руки были скованны, и я оказывалась беспомощной и обездвиженной.
С появляющейся иллюзией беспомощности, я, пользуясь свободной правой рукой, шлепала себя по ягодицам и бедрам, сзади. С каждым разом я старалась увеличивать силу ударов, так что, через две недели моя бедная попа была ярко красного цвета после посещения подвала.
Иногда, лупя себя, я терлась при этом голой грудью о твердые шлакоблоки подвальной стены. Твердая и холодная, беспощадная поверхность стены была суровым испытанием для моих бедных, чувствительных сосков, но именно такие пытки, мне казалось, должна была принимать рабыня.
И когда наконец, я считала, что моя бедная задница получила достаточное наказание, я раздвигала ноги так широко, как только могла и мастурбировала до ошеломляющего оргазма.
Иногда одного оргазма мне было мало, и я дрочила, кончая второй и третий раз, прежде чем освободить свою левую руку из стального заключения.
Придуманная мной система работала отлично в течение трех недель, пока не случилась одна загвоздка...
В один вечер, вспотевшая и еле дышащая после трех мощнейших оргазмов, я
Пленница. Побег или неволя. Часть 12