платье мешало и потому пришлось его снять. А вот трусы-то, защиту от насильников, тетка и не надела. Ну так и я не насильник, товарищ сына, что вырос на ее глазах. Присосавшись губами к соску, рукой гладил пизду, сжимал и разжимал ладонь, массируя этот беляш. Через короткое время ладонь уже полна была ее соков и тогда завалился на тетеньку, с готовностью раскинувшую ноги и продрал ее заскучавшую пизду. Одинокой женщине в деревне не часто достается такое удовольствие. Ух и орала же она, никого не стесняясь. Поля вокруг, на десятки километров никого, кроме зверушек да птичек. И птички примолкли, слушая наш концерт. Кончили. отвалился от тети, лежу, отдышиваюсь. После такой скачки надо бы передохнуть. Даже не одеваясь выполз из палатки, сходил отлить. И тетя занялась тем же, отойдя недалеко. Присел у костра. Травка холодила голую задницу, щекотала. Тетя Шура присела напротив, скрестив ноги по-турецки, выставив распахнувшуюся пизду в обрамлении буйных зарослей. Разлила, выпили. -Тетку совсем замучал. думала обкончаюсь.-А сколько раз ты кончила?-А вот как воткнул-первый. А потом со счету сбилась. Давно уж не еб никто. Думала уж Кольку напоить да дать, да он пьяный что бревно, никак не поставишь, сколь ни бейся. Еще будем сношаться?-Конечно будем! У меня молофья аж из ушей течет. Рассмеялась, аж титьки затряслись. Полезли в палатку и на этот раз занялись неторопливо. Целовались жадно, до звона в кшах и нехватки воздуха. Тетка оказалась не такая умелая, как городские молодайки, но целовалась крепко. И сосать умела, возбуждая меня. А уж когда дошло до дела и она поняла, что кончать я не буду долго, показала, что и деревенские, да еще старшего поколения, не лыком шиты. И ноги раскидывала, принимая меня в свои объятия. И на коленки становилась, выставляя круп. И сверху присаживалась, раскачиваясь и подпрыгивая. Пизда, давно наполнившись ее выделениями, хлюпала, когда хуй входил в нее до основания. Чавкала, когда выходил из нее. Она залила мне весь живот. Волосы на лобке давно слиплись. Ее лобок, бедра, ягодицы были мокрыми и скользкими. А я все не мог кончить, все гонял дурака у нее под шкуркой, вызывая все новые и новые стоны, крики и прочие айканья-ойканья. Перевернув на живот, начал пристраиваться к ее телу. Она чуток приподняла зад, помогая мне. Чт о-то там нащупал, приставил головку и с маху всадил. Она, бедолага, аж на пузико хлюпнулась. Попал не совсем туда. То есть совсем не туда. Все было мокро, скользко и потому хуй проскочил в ее жопу без задерджки. Плотное объятие кишки вокруг ствола заставило аж задохнуться от удовольствия. А тетка пытается освободиться от наглого вторжения, переместить хуй в другое место. Ну уж нет! Попал, так попал. Прижался к ней поплотнее и попер ебать ее срандель, с размаху всаживая на всю глубину. Приличных размеров дырка, да еще хорошенечко промазанная выделениями, не затормаживала моих движений. Жопа фыркала, смачно чавкала, поглощая новое лакомство. И я кончил вэту страждущую задницу, выплеснув запас спермы, заполнив под самый край. Отдышались. Поинтересовалась, в жопу-то зачем ебал, неужто пизды мало. Посетовал, что проскочило нечаянно, а потом понравилось, так тесненько, хорошо. Посочувствовал ее неприятным ощущениям,боли и прочих последствиях ебли с задницу. Оказалось, что дело это для теткиной жопы не новое, испытанное не раз. Приходилось покойничку-мужу и эту сторону подставлять во время месячных. Злоебучий был муженек: пока пару палок не кинет, не угомониться. Обо всем этом разговаривали. сидя у
Распутницы